Это Джим Джонс (13 мая 1931 — 18 ноября 1978) — американский проповедник, основатель религиозной организации «Храм Народов», последователи которой совершили в 1978 году массовое самоубийство. Произошло это в Гайяне (Латинская Америка). Сам он последовал за своими адептами на тот свет.

По ответам:
 
ВСЕМ СПАСИБО!!!!!
ИСТОРИЯ:
В ноябре 1978 года весь мир был потрясен, узнав о страшном конце возглавлявшейся Джимом Джонсом секты «Народный храм». На жутких кадрах, помещенных в ведущих средствах массовой информации, были запечатлены тела мужчин, женщин и детей, в неестественных позах лежащие на поляне посреди тропического леса. Мертвые тела. Всего 912 человек. Они уверовали в своего лидера и последовали за ним в джунгли Гайаны, где приступили к строительству идеального города, названного по имени руководителя секты Джонстауном, а затем подчинились его приказу совершить самоубийство, выпив яд, или по меньшей мере не слишком сопротивлялись, когда им стреляли в затылок. Мнения детей не спрашивал никто: младенцам раствор впрыскивали в рот пипетками. Дети постарше доверчиво выпивали поднесенный им матерями сладкий напиток в одноразовых бумажных стаканчиках. Выпивали, чтобы через несколько секунд забиться в конвульсиях от страшных болей, раздиравших их внутренности, а затем затихнуть навсегда.
Так мир воочию увидел исходящую от тоталитарных сект смертельную опасность.
«Всемогущий Бог» начал с того, что обнес место строительства идеального города в Гайяне (Латинская Америка) колючей проволокой и поставил по периметру вышки с вооруженными до зубов охранниками. Он называл их своим «ангелами» и предупреждал: «Если кто захочет покинуть земной рай, мои ангелы о нем позаботятся». Теперь, среди непроходимых джунглей, в окружении вооруженных «ангелов», он мог на все 100% контролировать своих последователей.
Рабочий день под палящим тропическим солнцем и в удушающей влажности болотистой малярийной местности продолжался 12 часов под присмотром тех же охранников и под аккомпанемент истерических выкриков Джонса, в записи передававшихся по громкоговорителям. Жили люди в бараках на двух-трех этажных нарах. Женатые пары (если им позволялось жить вместе) отгораживались от других, завешиваясь одеялами. Кормили рисом с подливкой из бульонных кубиков и муки, а в особые дни добавляли немного бобов. Это при том, что на заграничных банковских счетах Джонса лежали десятки миллионов долларов, полученных им от последователей, которые обязаны были отдавать ему всю свою собственность, а затем бесплатно работали на него.
Сам Джим Джонс жил в отдельном домике, специально построенном для него, сладко ел, долго спал и занимался сексом с поставлявшимися для него членами секты — женщинами и мужчинами. К окончанию рабочего дня он, изрядно накачавшись алкоголем, выходил наружу и начинал молитвенное собрание, которое продолжалось до двух-трех часов ночи. Подъем для членов секты был с восходом солнца. Естественно, самого Джонса это не касалось.
За малейшее нарушение правил полагались жестокие наказания, зачастую включавшие в себя физические избиения и пытки. Не освобождались от истязаний даже дети, которых в качестве наказания, например, опускали в колодец, покуда они не начинали захлебываться. После завершения наказания полуживой человек должен был громко и долго выкрикивать, обращаясь к Джиму Джонсу: «Благодарю тебя, Отче!»
Все контакты с внешним миром строго контролировались.

Но все же в конце концов в Джонстаун была направлена инспекционная группа из США, состоявшая из журналистов и адвокатов. Возглавлял ее конгрессмен Лео Райан.
Вначале членам группы очень понравилось увиденное. Чисто выметенные улицы, приветливые люди, наперебой уверяющие, что они очень довольны своей жизнью, скромный, но питательный обед (для такого случая Джонсу пришлось разориться на показательную кормежку), замечательный детский концерт и неподдельный энтузиазм всех встреченных людей. Конгрессмен Лео Райан просто негодовал на клеветников, написавших всякие ужасы о такой замечательной коммуне.

Лишь поздно ночью, когда он уже готовился ко сну, он нашел в своей хижине несколько записок, повествующих о подлинной жизни в Джонстауне. Еще несколько человек, пользуясь темнотой, проползли к нему в жилище и рассказали ему такое, от чего конгрессмен уже больше не смог заснуть. Утром он попросил Джонса построить людей. «Кто хочет со мной уехать? — спросил Лео Райан. — Не бойтесь, пока я тут, с вами ничего не случится». Вперед шагнул один человек. За ним еще один и еще, и еще...
«Заберите нас отсюда, — просила целая толпа. — Мы не можем тут оставаться, мы погибнем, нас убьют». Людей было гораздо больше, чем могло вместиться в два самолета Райана. Он отобрал самых больных, переписал имена остающихся и обещал вернуться за ними через день. Но и тех, кого отобрал конгрессмен, было слишком много для двух маленьких самолетов, находящихся в нескольких километрах от Джонстауна. Тем не менее все они направились ко взлетной полосе.
И туту Джонса сдали нервы. Забившись в истерике, он послал погоню за «предателями». Самолеты еще не взлетели, Лео Райан рассаживал в них беженцев, стараясь поместить всех. Группа преследования немедленно открыла огонь. Райан и несколько журналистов были убиты, но летчики под шквальным огнем все же смогли поднять самолеты в воздух.
Джонс понял, что для него все кончено, и, созвав народ на главную площадь названного его именем поселения, объявил о последнем акте веры, который принесет всем спасение от наступающих агентов капитализма, расизма и мирового зла. Всем нужно выпить «эликсир жизни» и забыться сладким сном. «Умереть в революционном самоубийстве — значит жить вечно», — проорал он сорванным голосом в громкоговоритель. Эта сцена репетировалась уже много раз: Джонс по тревоге созывал народ, разогревал их проповедью, призывал сохранить верность ему до конца и выпить предложенное. В стаканчики половником из большой кастрюли разливался растворимый сладкий напиток красного цвета «Кул Эйд», и люди пили его, готовясь умереть. Потом Джонс объявлял, что это была лишь проверка, и все смирно расходились по своим баракам.
И на этот раз никто не знал, репетиция ли это. Люди выстроились в молчаливую очередь к кастрюле с напитком, у которой вооруженные охранники выдавали каждому подходившему по стаканчику. Лишь когда первые люди начали падать на землю и корчиться с криками от страшных болей — характерный признак действия цианистого калия, — все поняли, что репетиция наконец перешла в действительность. Если человек проявлял нерешительность, ему насильно впрыскивали яд шприцом в рот или стреляли в затылок. Лишь нескольким удалось спрятаться или убежать. Джонс и охранники были последними, покончившими с собой. По некоторым сведениям, Джонс пытался скрыться и был застрелен своим охранником.

Когда на следующий день к месту трагедии прибыл отряд морских пехотинцев, было уже поздно: над поляной, усеянной трупами, стоял сладковатый тошнотворный запах разлагавшихся тел... Патологоанатомы установили, что не менее 700 из 912 погибших были убиты и лишь остальные ушли из жизни «добровольно». 276 жертв «Всемогущего Бога-Джонса» были детьми. Многие из них так и не были опознаны и были похоронены в братской могиле.
Это был первый ставший широко известным в современном мире случай, продемонстрировавший смертоносность религиозного тоталитаризма. Первый, но, к сожалению, далеко не единственный.
В течение нескольких месяцев после этих событий многие из членов секты, которым удалось выжить, совершали самоубийства. Одна женщина, прежде чем покончить с собой, перерезала горло трем своим детям. Еще через год были зверски убиты бывшие члены секты Джин и Эл Миллс и их малолетняя дочь Линда. Миллсы, выйдя из секты, открыто рассказывали о пережитых ужасах и помогали другим бывшим сектантам вернуться к нормальной жизни. За это им отомстили...